Ударцов Юрий Владимирович

Личное дело

Место рождения, образование. Родился в Донецке. В 1986 году закончил Харьковский юридический институт им.Дзержинского (теперь Харьковская юридическая академия им. Ярослава Мудрого).

Карьера. В органах прокуратуры работает с апреля 1987-го.

В разные годы занимал должности:

- стажера прокуратуры Красноармейска Донецкой области; - помощника прокурора Кировского района Донецка; - прокурора следственного управления прокуратуры Донецкой области; - начальника отдела надзора за соблюдением законов при проведении следствия органами прокуратуры следственного управления прокуратуры Донецкой области; - прокурора Славянска Донецкой области; - заместителя прокурора Донецкой области; - первого заместителя прокурора Днепропетровской области; - прокурора Сумской, Луганской и Донецкой областей.

2 марта 2010 года приказом Генерального прокурора Украины Александра Медведько назначен на должность прокурора города Киева.

С июня 2010-го - заместитель Генерального прокурора Украины - прокурор Киева.

С февраля 2011-го - заместитель Генерального прокурора Украины (Виктора Пшонки).[1]

Связи

По Донбассу ходят упорные слухи, что Юрий Ударцов и Виктор Пшонка (бывший прокурор Донецкой области) - родственники. [2]

Дела

Жители Донбасса хороша знают Юрия Ударцова, так как он успел в шахтерском регионе отличиться активным участием в фальсификации многих уголовных дел. За что и заслужил уважение и доверие такой беспринципной личности как Святослав Пискун.[3]

«Дело стачкомовцев»

Лето 1996 года запомнилось дончаном акцией протеста шахтеров, перекрывших движение на основных транспортных магистралях Донецка и на важнейших железнодорожных путях. Акция закончилась практически ничем, но власти решили примерно отомстить тогда еще самостоятельным лидерам шахтерского движения. В начале августа 1996 года в Славянске были незаконно задержаны члены донецкого стачкома угольщиков. Они приехали встретить с поезда своего лидера Михаила Крылова, который возвращался из Москвы, и вышел в Харькове, дабы «соскочить с хвоста».

Но как только они пересекли границу Харьковской и Донецкой областей, славянские стражи порядка - «беркутовцы» - их всех и повязали.

Крылова отделили и отправили в ИВС Донецка. А его трех друзей - в Славянский горотдел. Там их держали трое суток. Никаких законных документов не предъявляли, только допрашивали - куда ехали и прочее. Изъяли содержимое карманов и даже кассету из автомагнитолы. «Жигули» арестовали тоже. И только после скандалов стачкомовцам разрешили в туалет выпускать. Еду приносили сами милиционеры, покупая ее на деньги задержанных.[3]

«Дело Поддубного»

Федор Поддубный стал первопроходцем в деле частного образования. Тогда много писали о том, как он умудрился на базе Славянского авиационно-технического училища создать Международный институт управления, бизнеса и права (МИУБП). Амбиций хватало, чтоб обещать всей Украине сделать в Славянске «Гарвард». Удивительно, но многое получилось - мощная материальная база, преподаватели, покровительство тогдашнего (в 1994 году) Кучмы и губернатора В. Щербаня. Мощные связи в Киеве разрешали многие вопросы. А в 1996 году началась у Федора Ивановича черная полоса: темпы и масштабы роста его детища воспринимались многими государственными ректорами с дикой ревностью.

Пришел час, и его таки задержали в Москве на Белорусском вокзале. Он собирался ехать в Минск на очередную встречу со своими соратниками и единомышленниками. Это случилось 15 мая 1996 года. Москвичи задержали Поддубного по запросу дончан. Но, видя состояние Федора Ивановича, поместили его в больницу. Оттуда через месяц больной человек был натурально выкраден и вывезен через границу в Украину. Кем? Двумя славянскими милиционерами и одним славянским ОБОПовцем.

«Гарвардского мечтателя» незаконно перевезли через российско-украинскую границу на заднем сиденье легковушки все время прикованного наручниками к «держакам» над дверцами салона. Именно местный прокурор Юрий Ударцов выдал санкцию на арест ректора.

Прокурорский счет к Поддубному был суров - букет статей (за нарушение валютных операций, уклонение уплаты от налогов, должностной подлог, мошенничество). Но ректор стоял на своем, а потому 17 января 1998 года случилось с ним ЧП. Ночью в камере ректор как-то странно травмировался. На пресс-конференции прокурор Ударцов местным журналистам растолковывал хронику событий. Якобы Поддубный упал... во сне, ударился головой о батарею. И, конечно, получил сотрясение мозга, рвано-рубленную рану носа, гематому правой лобной части головы. Зачем для столкновения с батареей Федор Иванович летел по горизонтали несколько метров, Ударцов объяснять не стал, и уголовное дело по этому странному факту причинения ущерба здоровью возбуждать не стал. Ректор же твердил, что помнит, как его ударили по голове и все - вырубился. Еще раз Поддубный обращался к Ударцову, опасаясь за свою жизнь - просил защиты. Увы. Сменилось 5 следователей, прошло еще 2 года, прежде чем Поддубного освободили - до суда.

Федор Иванович ныне доживает свой век - в болезнях и безвестности. Вуза нет, и куда подевалось его имущество на многие сотни тысяч гривень, вроде бы никто не знает.[3]

«Дело клонов»

Сие явление (появление двойников кандидатов в депутаты) тоже теперь норма для Украины. А «пилотный» проект стартовал именно в Славянске, на выборах летом 1998 года. Заметим, что это были повторные выборы в 58 округе - после того как в марте 98-го коммунисту А. Хмелевому удалось убедить ЦИК, что победа А. Лещинского сомнительна.

Появление на округе еще двух кандидатов с именем Александр Лещинский, на пресс-конференции которых съезжались журналисты даже из Киева. ПиАр имени получился не слабый - она была у всех на слуху. Позже клонированные «кандидаты в депутаты» на специально устроенном брифинге слезно каялись и убеждали, что действовали незаконно и небескорыстно в интересах конкурентов своего тезки. В общем, Александр Лещинский оказался весь в белом, а соперники в ...

Показательно, что тягчайшие публичные обвинения не вызвали никакой должностной реакции у городского прокурора. Информация с обвинениями конкретных лиц в совершенном преступлении на подведомственной Ю. Ударцову территории была отдана в обработку только прессе. Тогда на все это прокурор Ударцов откликнулся поразительно прозорливым резюме: «Идет политическая борьба. Какая афера? Я не вижу тут никакой аферы».

Так и осталось загадкой - почему это ЦИК «освободил» прокуратуру от их служебного долга надзирать за соблюдением законности реализации гражданских прав граждан-«славянцев». [3]

«Дело Игоря Александрова»

Именно Ударцов стоял у истоков смертельной борьбы Александрова за свободу слова - он личной подписью завизировал обвинительное заключение журналисту, тем самым «раскатав» на 2,5 года самый позорный для Украины судебный процесс. Он завершился уникальным приговором для И. Александрова - запретом на профессию, на 5 лет невозможностью заниматься журналистикой и «комментаторской деятельностью». За то, что Игорь посмел в своей передаче изложить свое мнение о кандидате в нардепы Александре Лещинском.

Больших усилий стоило адвокатам журналиста добиться отмены того приговора.

Позже, в том самом роковом для Игоря Александрова 2001 году, сам тогдашний Генпрокурор Михаил Потебенько отказал в возбуждении по требованию журналиста уголовного дела в отношении Ударцова. После чего Александров с заявлением о неправомерных действиях Ударцова и его подчиненного обратился уже в Европейский суд...[3]

Уму непостижимо, но это не помешало Ударцову позже, уже будучи замом прокурора Донецкой области Виктора Пшонки, стать куратором по делу об убийстве Александрова![2]

«Дело о «бунте малолеток»

Это ЧП тоже прогремело на всю Украину. Зимой 2001 года в Мариупольской колонии для несовершеннолетних (поселок Каменка) взбунтовались обитатели. «Отдуваться» перед прессой вновь пришлось Ударцову, что он ринулся исполнять ретиво.

На пресс-конференции рассказывал больше о себе - как прямо ночью туда помчался. Потом - кино из разгромленного пацанами здания, лазы в стенах и пр. Дознание шло вроде тщательное. Но на все же проговорился, что эта колония - лучшая в Украине и там недавно шла плановая проверка и ничего не обнаружили тревожного. Но позже выдал - что там недокомплект кадров, что одни тетки - на смотровых вышках и без оружия, что оружейная комната (куда рвались пацаны) дверью на соплях держится и зарплата очень низкая, и случаи неположенных передач с воли часты, что отроков содержали вместе с 18-летками с тяжкими статьями. Говорил что-то про мотивированную стрельбу, которой пацанов отсекали. Позже стало известно, что пара подростков всерьез были подстрелены. На суде все эти мотивы вскользь озвучивали. Проверка спецкомиссии нардепов выявила (и на суде это подтвердилось), что бунт спровоцировали сами надзиратели: они за деньги своим подопечным приволокли с воли самогон. Те и упились. Но виновными остались только малолетки.

Конечно, по итогам суда никаких пресс-конференций Ударцов уже не созывал. Начальника колонии куда-то подвинули и все.

Этим случаем Ударцов еще раз блестяще продемонстрировал свой талант минимизировать скандальные дела.

А Святослав Пискун, верный своим традициям тащить за собой все криминально-прокурорские кадры, в очередной раз дал шанс Ударцову прославиться на ниве нарушения законности.[3]

Дела обманутых вкладчиков

Прокурор Донецкой области Ударцов крышует финансовые пирамиды. К такому выводу пришли обманутые вкладчики кредитных союзов: «Добробуд», «Либидь», «Славянский» и «Союз пенсионеров Украины».

Около ста пострадавших участников кредитных союзов пикетировали прокуратуру Донецкой области. Суммы, которые им не вернули – от 2 до 200 тысяч гривен.

Жертвы КС добились возбуждения 2-х уголовных дел, касающихся «Добробуда» и «Союза пенсионеров Украины» - по ч.4 ст. 191 и ч. 2 ст. 191 УК Украины (по факту присвоения и растраты имущества вкладчиков должностными лицами кредитных союзов).

Но жертв КС решительно не устраивает то, как идет следствие.

[4]

Дело погибшего в милиции студента

Прокуратура запретила разглашать результаты судмедэкспертизы. Она так и не обнародовала результатов экспертизы смерти студента Игоря Индыло, скончавшегося в Шевченковском РУВД Киева. Расследование, вопреки заверениям о максимальной открытости этой работы, спрятано от прессы и общественности. Говорят, что материалы дела фальсифицируются, подгоняются под начальную версию о том, что Индыло сам виноват — был в стельку пьян, падал со скамьи и убился. Поговаривают об эксгумации, дабы выяснить, били Индыло или он так нелепо упал (причем дважды), что это повлекло летальный исход. Но, понятное дело, чем позже будет эксгумация, тем невозможнее установить правду... Юрий Ударцов по этому поводу сказал: "У нас есть два месяца для проведения следствия, и до окончания этого срока от любых комментариев мы воздержимся. Это тайна следствия, и мы не обязаны ее раскрывать в угоду тем, кто разжигает вокруг дела нездоровый ажиотаж. А продолжите свои журналистские расследования — вас вызовут на допрос и выяснят, откуда взяли информацию..."

Есть что скрывать? Мать Игоря сказала, что ей звонил следователь, сообщив лишь, что «сын погиб от травмы головы». Но что именно повлекло травму, когда она наступила, сам парень упал или ему помогли — следователь молчит.[5]

Студента Индыло могут признать больным и закрыть дело - это возможный исход расследования загадочной гибели парня в милицейском участке.

Генпрокурор Александр Медведько и прокурор Киева Юрий Ударцов приняли родителей студента, пообещали покровительство и скорую развязку. Однако, эксперты изучают прижизненную медицинскую документацию на студента и, сославшись на детские травмы, могут признать, что парень умер без чьей-либо вины. Там были записи, которые в будущем могут сыграть в пользу милицейской версии о ненасильственной смерти студента. Руководству столичной прокуратуры уже доложили, что погибший парень неоднократно травмировался в детстве и родители якобы эти факты от правоохранителей скрыли.[6]

"Каких-либо претензий по поводу ведения следствия родители Индыло не высказывали", - заявил прокурор Киева Юрий Ударцов.

Если эти его слова - не откровенная ложь, то по крайней мере лукавство. Мать студента Игоря Индило, который скончался в РОВД, отнюдь не удовлетворена следствием.

Людмила Индило, мать студента: "Нас не спрашивали, довольны мы или нет. Выслушали наши предположения, наши рассуждения, и все. Я лично считаю, что в деле много неточностей. Я не говорила, что мы не имеем претензий к следствию".[7]

Источники