Версия для печати больше не поддерживается и может содержать ошибки обработки. Обновите закладки браузера и используйте вместо этого функцию печати браузера по умолчанию.
Коваленко Василий Васильевич
Коваленко Василий.jpg
Кандидат в народние депутаты Верховной Рады Украины VII созыва (Объединенная оппозиция)

Официальная биография

Родился я 12 декабря 1957 года в с. Демовщина, Ржищевского района, Киевской области. Мой отец , Коваленко Василий Александрович, 1920 года рождения, был механизатором в местном колхозе. С 1960 года он уже не жил в своем селе, но и сейчас старожилы помнят, что первый новый комбайн в селе получил он. То, что он был «видным колхозником» односельчане определяли тем, что у него единственного на все село был велосипед.

Родители Коваленко Василий Александрович, Василиса Аникеевна.

Двадцатилетнего Василия Коваленко призвали в армию. Его армейская служба началась в танковой части в непосредственной близости к государственной границе. На календаре был 1940 год. Отец очень не любил рассказывать о войне, чего так хотелось мне, мальчишке, так как любимой нашей игрой, безусловно, была игра в войну. Уже повзрослев, я понял причину отцовской «военной тайны». По настоящему- то воевать ему и не пришлось. По рассказам отца, командованием части предпринимались лишь неудачные попытки организованного отступления и спасения военной техники. Попытки были неудачны по той причине, что по сути, как будто сопротивляющаяся часть, уже находилась в глубоком тылу врага; фронт в это время пролегал на расстоянии более 200 км. восточнее. Пленение всей части пришлось на первые дни войны. Буквально через месяц, ефрейтор Коваленко, содержащийся в плену возле самой границы, совершил побег.

Двухмесячные скитания в неизвестной местности, при полном отсутствии медикаментов и питания, закончились вторым пленением. В этот раз отец был отправлен в концлагерь, расположенный  уже  на территории Германии. Почему об этой истории я пишу подробно? Только лишь потому, что война безжалостным катком прошедшая по судьбе моих родителей, по большому случаю, послужила определяющим фактором моего рождения. Молодому   красноармейцу  Василию Коваленко   грозила неминуемая смерть.  В это же самое время, в г. Ландау, что на территории западной Германии, где содержались военнопленные Красной Армии, на принудительных работах находились семнадцатилетние девчата из Киевской области, угнанные фашистами в 1943 году. Молодая девушка, Глушко Василиса, помогла бежать из плена ефрейтору Коваленко. Рискуя своей жизнью, она помогала ему скрываться от немцев в течение продолжительного времени. Василину и Василия освободили американцы. Освобожденные отказались от предложения представителей американского правительства ехать на постоянное место жительства в Америку. Как военнопленному, продолжительное время находившемуся на территории враждебного государства, не избежать бы Василию лагерной похлебки, если бы не срочный призыв  в действующую армию. Демобилизовался лишь в 1947 году. Армейской службе и  войне  было отдано 7 лет. В этом же году он разыскал свою спасительницу – Глушко Василину, ставшую впоследствии моей матерью.

Родителей моих уже давно нет в живых, мама умерла рано, 23 года назад. Отца мы похоронили в 2002 году. Нас, детей, у родителей было одиннадцать. Я был седьмым. Жизненные позиции и убеждения моего отца определяла глубокая и сознательная вера в Бога, пришедшая к нему после войны. В стране, исповедующей научный атеизм, этого было вполне достаточно, чтобы оказаться в местах не столь отдаленных. Тем более, в религиозной организации отец занимал далеко не рядовое место. Страшное время пережили мои родители. Об этом   известно немного  и в настоящее время. Представляясь сыном репрессированных родителей, я очень часто вызываю недоумение собеседника, так как репрессии привычно  относят лишь к периоду сталинского правления, а я по возрасту явно не подхожу к нему.  Недавно мне пришлось ознакомиться с исследованиями Н. Андреевой, «Инакомыслие в Советском Союзе», содержащими подобные свидетельства: «…в 60-е годы в Советском Союзе прошли сотни судебных процессов… Нас отправляли в лагеря, в психиатрические больницы, в ссылки, у нас отнимали детей…» «В 1980 году умер в лагере Владимир Андреевич Шелков …в 84 летнем возрасте» Его осудили в 1979 году. Его вина заключалась в том, что он был талантливым религиозным писателем». Находясь в лагере «Решоты», что в Красноярском крае, отец рассказывал, что вся зона была заполнена верующими разных конфессий.

Так получилось, что мои самые ранние детские воспоминания связаны с трагическими моментами нашей семьи. Моя детская память цепко зафиксировала сцену, как  какие – то дяденьки отрывали от моей матери старших сестер. Мать, сопротивляясь, пыталась удержать детей. Я не понимал происходящего, но плакал вместе со всеми. Уже повзрослев,  снова и снова пытался понять глубину страданий моей матери, у которой отняли троих старших детей только лишь за то, что она воспитывала их в вере в Бога. А ведь детей можно было сохранить при себе – надо было просто отказаться от веры. Я часто задавал себе вопрос: «Почему у меня такое протестное отношение ко многому происходящему вокруг, почему, невзирая на потери,  я готов   оставаться на баррикадах Правды»? Воспоминания о моих  родителях являются одним из  ответов на такие вопросы. Как сегодня помню  грузовую машину, в которую грузили наши вещи и потом нас куда – то  везли, а мама сказала нам: «Теперь наш дом будет на колесах». А я был счастлив от того, что меня, одного из младших, посадили в кабину. Это был первый автомобиль, на котором я ехал. В товарном вагоне грузового состава   два месяца нас везли от ст. «Кагарлик» до ст. «Канск – Енисейский». Нас ночью привезли в деревянный дом, а утром рано  я с братом, погодком, предъявлял  претензии маме, не найдя колес на нашем новом доме.

Вскоре я пошел в первый класс. Учился хорошо. Что ясно осталось в памяти о младших классах? У нас с братом на двоих были одни сапоги, и я очень сердился, когда он не успевал ко второй смене прийти домой, из- за чего мне неоднократно приходилось опаздывать на уроки. Так же всегда было обидно, когда меня дразнили богомолом и бандеровцем. Первая кличка мне была понятна, но почему меня обзывали бандеровцем, я не понимал.  Догадывался, что это было что – то сродни фашисту, за что не раз приходилось вступать в драку. Но более трогательно и торжественно, на всю жизнь, я запомнил свою первую учительницу – Галину Ивановну Соловей. Когда температура воздуха опускалась ниже 40 градусов, занятия в школе отменялись, о чем объявляли по местному радио. Но у нас не было ни радио, ни термометра. Я не раз приходил в школу в трескучий мороз, в школе никого не было, но там всегда ожидала нас немногих, непутевых, наша первая учительница. Она ставила меня рядом с печкой, поила горячим чаем, а затем, обмотав все лицо, оставив лишь глаза, заботливо отправляла домой. О существовании шарфов мы не знали, так как нас обвязывали платками наших матерей. В школе ко мне как то особенно относился учитель труда, он всегда был со мной по - отечески ласков. Уже  закончив школу, я узнал, что его судьба аналогична судьбе моих родителей. Он также отбывал ссылку после тюремного срока за веру в Бога. Бесконечно благодарен своему отцу за то, что он не только научил меня работать, но и привил неподдельную любовь к труду. Позже, вроде бы у Цицерона, я нашел понятное мне: «Удовлетворение в труде, а не в его материальном итоге». Когда мне исполнилось 12 лет, в летние каникулы, отец отвозил нас в тайгу  за 30 километров от дома, где мы работали, собирали живицу. Это совсем не ягода, как считают многие, а смола сосны, используемая в химической промышленности. По две недели мы, дети, жили в таежном домике, разумеется,  без родителей, собирая живицу, за которую получали немалые деньги. Кстати, эти средства позволили родителям через 25 лет уехать из  Сибири и приобрести дом поблизости города Минеральные Воды, что на Северном Кавказе. Помню, как с братом, услышав рев какого – то дикого животного, мы побросали ведра и 5 километров бежали к домику, думая, что нас преследует медведь. Позже охотники рассказали, что ревела лосиха, потерявшая своего лосенка. Но мы, не зная этого, закрывшись  с ружьем были готовы встречать медведя.

Закончив восьмилетку, я поехал в краевой центр –г. Красноярск, где поступил в автодорожный техникум. В 1977 году получил диплом дорожного мастера – строителя. Первая запись в моей трудовой книжке – инженер отдела эксплуатации автомобильных дорог объединения «Новосибирскавтодор». Через год я женился. Жена также была из большой семьи. Ни у меня, ни у неё, как говорят, за душой не было ни гроша. Но уже тогда я решил, что нужно сделать все, чтобы быть материально независимым. Вместе с женой уехали дальше на Север на заработки. Здесь   по - настоящему началась моя трудовая деятельность. Работал на  строительстве. Начинал с бригадира строительной бригады. Рабочий день составлял не менее 13 – 15 часов в сутки. Труд оплачивался достойно:  до 3000 рублей в месяц  при большом желании  можно было заработать. В 1980 году я отправил свою жену рожать на Кубань, к её матери. Находясь в разлуке  практически сразу после свадьбы, первую родившуюся дочь я не мог не назвать именем жены, несмотря на её протест. Через три года, уже на Севере, рождается другая дочь Машенька, а через год, третья – Оля. В это время я уже работал строительным прорабом. Заочно поступил в Сибирский технологический институт, но закончить его не получилось. Своё строительное поприще на Севере я закончил в должности начальника передвижной механизированной колонны.

В 1990 году я вернулся на свою историческую родину. В этом году у меня (наконец- то) рождается сын, которого мы ждали все 10 лет. Жена щедро «отомстила мне», назвав его моим именем. Теперь в семье два Василия Васильевича. В настоящее время сын проходит срочную военную службу. Поселившись в с. Безыменное  Новоазовского района, имея заработанные на Севере деньги и опыт руководителя, мною было учреждено предприятие, которым я руковожу до сих пор. Это единственное предприятие в районе, на своём опыте прошедшее   все рифы бандитских девяностых ушедшего столетия, но планомерно развивающееся. В отличие от жизненного уклада Севера, мне сложно было привыкать к новой жизненной среде. Росли и учились четверо детей. Девяностые годы двадцатого века  не лучшее время для того, чтобы их растить. Мне тогда казалось, что я достойно их содержу материально, но сейчас, дочь напоминает  мне, как объявляла когда-то  бойкот. Он  заключался в том, что она грозила мне не идти в школу до тех пор, пока я не куплю ей новую обувь. Я это почему - то четко не запомнил, но то, что рассказывал своим детям о двух сапогах на четыре ноги, помню. А разве могло быть в то тяжелое время по – другому?!

В 1997 году мне пришлось попасть в нашу районную больницу. Увиденное меня просто ошеломило:  сплошная разруха, отсутствие нормального водоснабжения и канализации, обшарпанные стены, в клочки изодранный линолеум на прогнивших полах центральной районной больницы. Увидев это, выписавшись, я учредил фонд возрождение здравоохранения, надеясь привлечь средства для создания минимальных условий для функционирования учреждения здравоохранения. Привлечь практически ничего не удалось, пришлось за средства своей фирмы и своими кадрами приводить больницу в божеский вид. При всем   этом  считаю за необходимое отметить добросовестное исполнение своих обещаний по выделению материальных средств на ремонтные работы   бывшего председателя КСП «Дружба народов» А. Куркчи. Полное отсутствие должного финансирования социальной сферы района не оставляло мне шансов оставаться в стороне от спонсорской помощи. Нуждались буквально все: школы, детсады, поликлиники, суд, учреждения культуры. Даже такие государственные структуры как прокуратура и милиция, еще не научившиеся тотальной коррупции и открытому вымогательству, стояли с протянутой рукой. Как-то пришлось напомнить одному судье - коррупционеру, как пришлось в те же 90-е, по просьбе председателя суда, приобретать стол, стулья и вешалку для судейского кабинета. Но мой жизненный принцип: «Чем больше отрываешь от сердца, тем больше в нем остается»  еще никогда меня не подводил. В то время, когда для спокойствия бизнеса была необходима «крыша», не раз приезжали бритоголовые, требуя 20 процентов за защиту от других бандитов. В дальнейшем предлагалась и прокурорская «крыша». Но никогда, ни при каких обстоятельствах не уходил ни под какое крышевание.

В политику пришел в 2004 году. Пришел, потому что хотелось перемен в государстве. Очень хотелось, чтобы мои дети не повторяли мой опыт по бесконечному преодолению бюрократических и коррупционных препон  в учебе, работе, бизнесе и просто в жизни. Здесь, лицом к лицу  столкнувшись с политическими процессами, мне пришлось обнаружить и ощутить бесконечность двойной морали современной украинской власти.       Между декларируемой заботой о народе и реальными свершениями властьимущих зияла непреодолимая пропасть. Вся деятельность государственных структур была подчинена животному инстинкту обогащения. Страшным явилось то, что последнее непременно осуществлялось лишь за счет простого народа. И уже в зрелом возрасте я полностью смог понимать своего отца, распознавая нравственный смысл его поступков. Никогда и нигде не учась журналистской деятельности, я стал выпускать бюллетень «Нет коррупции». В нем продажные прокуроры и судьи, милицейские майоры и подполковники, коррупционеры из органов местного самоуправления и государственной власти находили в нем  статьи о своей антинародной деятельности. Я не имел права писать «взагалі», я называл поименно тех, кто глумливо отягощал и без того нелегкую жизнь простого человека. Сейчас по этой же тематике, я публикую материалы в газете «За чертой». Еще месяц назад у меня было трое внуков. Сейчас судьба преподнесла мне необыкновенный подарок; в течение одного календарного месяца, под одним знаком зодиака три мои дочери родили мне трех внуков! Какие они замечательные! Как неподражаемо красиво плачет каждый из них! Жизнь прекрасна! Она удалась!

Исчез активист

29 сентября в 15:00 в с.Безыменное Новоазовского района Донецкой области на территории пансионата «Бирюса» появился внедорожник, окрашенный в цвета «ДНР» с двумя вооруженными, одетыми в камуфляж пассажирами на борту. Они «пригласили» директора пансионата, депутата Новоазовского районного совета, общественного деятеля, активно занимающегося проблемой внутренне перемещенных лиц, Василия Васильевича Коваленко (12.12.1957г.р.) «проехаться с ними». Василий Васильевич сел за руль своего автомобиля ВАЗ 2110 и в сопровождении внедорожника выехал в неизвестном направлении.

С этого момента и по сей день судьба и местонахождения В.В. Коваленко остаются неизвестными. С 1 октября, по свидетельству жителей Безыменного, по селу на упомянутом выше авто В.Коваленко, уже без номеров и с надписями на кузове «полиция ДНР», разъезжают люди в камуфляже. При этом, ни один из «органов ДНР», де-факто контролирующих регион, не подтверждает его «задержания» или «этапирования». Ранее В.В.Коваленко неоднократно «задерживался» представителями «ДНР», но каждый раз его отпускали. Теперь ситуация гораздо серьезнее[1]..

Василий Васильевич всегда отличался проукраинскими взглядами – он собирал воспоминания стариков о Голодоморе, помогал освобождению моряка, захваченного ФСБшниками в Азовском море незадолго до войны, много добра сделал родному поселку. Но его не пощадили. К этому преступлению причастна «полиция «ДНР» из числа ее местных «сотрудников»- уже на следующий день машина пропавшего бизнесмена перешла в распоряжение «полицейских» из недореспублики[2]..